Уход одного из известнейших Мастеров каждый, кому знакомо имя Het Monster (а таковых среди читателей «ХТ», конечно же, большинство), воспринимает как огромную потерю для всего российского Таро-сообщества. Мы все словно еще раз убедились: завершающийся 2017-й стал годом больших утрат и, по большому счету, уже не оставляет уходящей эпохе ни малейшего шанса задержаться.
Уходят те, кто был мудрее. Кто острее и тоньше чувствовал, насколько тонка и эфемерна граница между Мирами. Мы остаемся хранить их память.
Вероятно, кто-то захочет попенять нам на слишком фривольный заголовок этого материала. Но именно желанием донести эту память до всех читателей и продиктован его формат.
Вот они, на рабочем столе – несколько десятков листочков из личного архива Евгения Николаевича, право на первую публикацию которых любезно предоставлены «ХТ» его семьей. Короткие заметки от руки… Распечатанные на принтере стихотворения и переводы разных лет. Смешные зарисовки «на полях», так похожие по стилистике на бидструповские карикатуры. Или на знаменитые иллюстрации к Стругацким… Автопортреты, создатель которых как будто специально подчеркивает свое сходство с героем их «Понедельника»…
И это сходство все раскручивает и раскручивает цепочку ассоциаций… Но вот уже перед нами – не наивный Саша Привалов, а постигший все тайны бытия, а потому удалившийся от дел «ведущий маг земного шара» Савоаф Один. И остается лишь еще чуть-чуть перефразировать классиков: «Учителя наших учителей были учениками его учеников…»
Сегодня великого Мага и Учителя вспоминают его коллеги и ученики. А мы, ученики его учеников, открываем для себя, каким он был, загадочный Het Monster.
Ф.П. ЭЛЬДЕМУРОВ:
Книги Евгения Николаевича и его статьи были знакомы мне задолго до личной встречи. Его псевдоним – HET MONSTER – часто попадался в различных изданиях, в особенности в журнале «Наука и религия», с которым мы оба сотрудничали, не будучи еще знакомы.
Помимо этого, и он и я сошлись с ВШКА, и там мне приватно как-то доложили, что HET MONSTER считает мнение Эльдемурова только мнением Эльдемурова, вряд ли соответствующим действительной традиции Таро. Это мне, разумеется, не понравилось. Но потом была очень интересная встреча в салоне Людмилы Ким, известной целительницы. Где мы очень удачно поговорили по душам, раскурили трубки мира и, кажется, друг друга поняли.
Потом много сотрудничали по делам Таро-Клуба. Получилось очень интересно – мой, его и Котельниковой дома стояли по треугольнику во Фрунзенском районе Москвы. Он приглашал нас в гости, читал стихи Бродского и собственные, угощал своим фирменным блюдом – мясом по-бургундски… Ну, а далее пошли времена перемен…
В последний раз я был у него несколько лет назад. Мы беседовали на скамейке на берегу водохранилища и обсуждали первый том Арканологии.
Он был замечательный педагог, исследователь, философ, подчас очень прямолинейный в оценках. Сыгравший очень большую роль в моем личном становлении как адепта Таро.
Никогда не забуду слова из самой первой его книги: «В данном пункте расклада выпадает всегда та самая карта, которая наилучшим образом характеризует ситуацию. Должна выпасть только она и никакая другая». Этот постулат я неустанно вспоминаю и сам преподаю ученикам.
Светлая память Учителю и Мастеру!
Н.М. ФРОЛОВА
В 1996 году Евгений Николаевич прочитал нам, небольшой солнечногорской группе, лекции по истории эзотерических учений. Те самые, которые он читал в Университете истории культур, а позднее они легли в основу книги «Тринадцать врат эзотерики. От Адама до наших дней».
Кто слушал его лекции, семинары, выступления, те знают, что это неповторимо! Легкость, ясность, структурность, богатство материала, красота и выразительность голоса, наполнение цитатами, датами, именами, языками. Но самое главное, в ходе этих лекций в сознании стали отделяться зерна от плевел.
Мы сидели ошеломленные, но в голове все становилось на свои места. Думаю, Евгений Николаевич вербально и невербально передал нам очень востребованное тогда понимание, где знание, а где спекуляция, где тонкое восприятие, а где психотический бред.
По форме все было обычно: классная комната, один человек говорит, другие слушают. Но плотность той энергии, ощущение этого погружения в колоссальные пласты знания я помню до сих пор (и это при легкости и ясности речи Колесова!). Это как некое нуминозное переживание: описать невозможно и забыть невозможно.
Пишу и вспоминаю, как Евгений Николаевич в неформальной обстановке, без карт, мог дать прогноз или ответ на вопрос. Мой день рождения, за столом народ. Колесов произносит тост, берет бумажную салфетку, из бокала как-то легко на нее роняет несколько капель красного вина и по ним делает годовой прогноз... Или другой его любимый метод: гадать без карт, силой воображения. Выполнял он его виртуозно. Человек задает вопрос, Евгений Николаевич поднимает горизонтально левую ладонь, смотрит на нее, будто там лежит колода (это ощущается), затем правой рукой делает жест, будто достает из нее карту, называет ее и интерпретирует, как ответ на вопрос…
Грустно… Человек ушел... Помню фрагмент какого-то давнего-давнего разговора о смерти, у них с Валентиной дома на кухне. Колесов тогда сказал: «После меня останется несколько книг, надеюсь, они кому-то будут полезны…» Да, это так…
Евгений Николаевич, спасибо Вам!
АЛЕКСЕЙ ЛОБАНОВ
В моей памяти Евгений Николаевич преломляется в образы трёх разных людей: Таинственного Heta Monstera, известного только по своим книгам, замечательного, уверенного в своём материале лектора Е.Н.Колесова и сомневающегося в своих правах и силах, ожидающего хотя бы словесной поддержки от собеседника интеллигентнейшего Евгения Николаевича.
Его творческий псевдоним – это лицо эрудированного и не стесняющегося поразить читателя терминологией и широтой обобщения специалиста. Глубина материала слегка подавляет и смущает. Как читатель я понимаю, что ничего толком не знал и только сейчас передо мной открывают всю панораму вопроса. Или щедро выдают адаптированную к среднеобразованному пользователю истину – пользуйся на здоровье, приходи ещё.
Но как лектор Евгений Николаевич был гораздо ярче, ближе и понятнее. Колесов-лектор держал внимание зала с первой до последней минуты, делал это артистично и даже слегка феерично. Учитель контролировал уровень понимания, сказанного учениками. Сомневаться в истинности его слов не приходило в голову. Солнце во Льве было видно даже начинающим астрологам как классический пример из учебников.
И житейский, вежливый и слегка растерянный в бытовых вопросах, сомневающийся в правильности своих шагов – тот самый несамостоятельный русский интеллигент, которого любой нахрапистый нахал может заставить отступить… Человек, тихо мечтающий о жизни в «башне из слоновой кости», подальше от шума и жадного внимания толпы. Лев уходил, оставался живой человек с его капризами, слабостями и трогательной незащищенностью перед неожиданностями. Знающий о своей беззащитности и потому редко пьющий в гостях и на банкетах. Беспокоящийся о мелочах, типа как доехать вовремя и найти нужный адрес, и потому смешно гордящийся своей пунктуальностью. Человек, схожий с персонажами НИИЧАВО и советских комедий об ученой жизни. Светлый, великодушный и немного наивный в своём восприятии мира.
Я ничего не знаю о церковных предпочтениях Евгения Николаевича. Но «каждому воздастся по вере его» – написал автор «Мастера и Маргариты». Потому ограничусь общим пожеланием: «Светлой дороги тебе, Учитель!».
Редакция выражает особую благодарность
Валентине Байдакавой, Нине Фроловой
и Татьяне Бородиной за помощь в подготовке материала.