Юлия Жукова
г. Санкт-Петербург
Магистр Таро, преподаватель
и творец Школы Таро
Все Двойки – про диалог со Вселенной, в них всегда есть «Я/ты» и «другой». Вторым может выступать твой возлюбленный, стоящая перед тобой задача, чаемые тобой деньги, твои потаенные желания или возвышенные мечты. Двойки маркируют момент, когда обе стороны (ты и другой, ты и мир) вступили в контакт.
Его участники пока не очень знакомы и не до конца понимают, чего можно друг от друга ожидать. Сам по себе разговор, сам процесс общения, – взаимного, все более глубокого узнавания, установления межличностных границ, понимания «что такое хорошо и что такое плохо», «что можно» и «что нельзя», за что тебя вознаградят, а за что прилетит по шапке, – отличается живостью и самоценен.
На Древе Сефирот Двойки разместились в Сефире Хокма-Мудрость – месте, где впервые сокрытое становится проявленным и нарушается первичное равновесие. Стихии ликовали и чувствовали себя совершенно свободно в первой Сефире, Кетер-Короне, в мире бесформенности, «непостижимого Ничто», близости к Творцу, неизреченного и блаженного Света. В Хокме они впервые осознают себя и необходимость, так или иначе, налаживать контакт с миром идей, форм, вещей, другого. Этот активный и динамический процесс в «Таро Петербурга» символизирует разговор двух рук.
Рука на Аркане
Мы с Кэти Тренд в Тузах нашего «Таро Петербурга» отказались от идеи символа руки, столь значимого для Таро RWS и произошедших от нее колод. Десница Божья, длань Господня, рука Мирьям, Фатимы или Танит, символ ахимсы... Во многих культурах, от финикийцев и египтян до христиан, рука символизировала поддержку высших сил человеку на его пути.
В Петербурге стихии разлиты в атмосфере Города, который существует во многих временны?х и событийных планах одномоментно. Стихии, имманентно присущие этому месту – тихий свет, небыстрая вода, прохладный воздух, болотистая земля, – и независимый дух Города бытуют как бы сами по себе, отдельно от поселившегося на берегах Невы-Нави человека. Они отнюдь не стремятся помочь ему обжиться здесь; спасибо, когда не мешают.
Миф о сотворении града Святого Петра, в любых его вариациях и итерациях постулирует, что самый большой северный город планеты Земля возник и существует не по Воле и при поддержке Господа, а вопреки Ей и всему объяснимому и разумному.
Вот почему на наших Тузах нет Божественной руки: «Человек, ты осмелился поселиться здесь? Мощь стихий с тобой! Но справиться со всем ты должен сам. Укроти ветер, вырасти дерево своего благосостояния, откуй ключ, открывающий все врата, наполни чашу своего сердца любовью – и ты обретешь вечность, бесконечность и полноту бытия».
Легко ли это сделать одному? Конечно, нет. Пересекать пустыню жизни лучше в караване таких же смельчаков. Обитель Двоек Хокма – выбор мудреца, дебаггинг диалога. Твоя рука тянется к другой, столь же беззащитной и нуждающейся в партнерстве. Две руки. Одоридзи. Иероглиф удваивается.
На всех Двойках «Таро Петербурга» две руки, юношеская и девичья. Каждая уже ухватила символ своей стихии. Сила Петербурга скрыта в ключе от дома, чашке камры, пере поэта, лепте вдовицы.
Мы с Кэти очень медленно, интуитивно и лишь отчасти логически выбираем места для каждого Аркана. Так вышло, что все наши Двойки проявились на Петроградской стороне, на Заячьем и Петровском ее островах, откуда пошел строиться Город.
Ключи Огня
На нашем Аркане – маленький домик «Каледонского Леса» во дворе по улице Гатчинской, она же улица Медных Монеток. Под его крышей мы с художницей Кэти в феврале 2016 скрепили подписями договор о соавторстве. Здесь Кэти и ее дочка Зябла служат «Лешими» (это нечто особенное и много большее, чем просто бариста) – варят кофе, музицируют, рисуют, шаманят... И так потихоньку плетут неповторимую атмосферу таинства и волшебства.
Этот почти неприметный малыш, возможно, дореволюционная дворницкая, – один из немногих сохранившихся маленьких домиков в Городе. Само по себе его существование как постройки уже чудо. Отнюдь не памятник архитектуры, но без таких «непамятников» Питер не был бы тем, кто Он есть.
Кэти пишет: «По традиционным трактовкам Двойка Жезлов понимается довольно широко, и в ней полно трудностей. Двойка – это начало работы, трудности с выбором, желание овладеть силой, желание и боязнь сделать первый шаг. Кроме того, Двойка – это двое, первый подход к совместности. Для воплощения всего этого, решили мы, очень подходит наш “Каледонский Лес” и то, как новые люди входят в команду. Поэтому здесь руки двух наших ребят: правая рука уже давно в команде, левая еще в начале пути в Лешие».
Наш Аркан получился живым и ни капельки не придуманным. Есть такой домик в Городе, есть у него хранители, с ключами от дверей, есть дружба, взаимоподдержка и творчество за стенами домика. И даже руки на Аркане – руки реальных людей из «Каледонского Леса»: девичья – Виверны, юношеская – Котёнка.
«Tea for two and two for tea...»
Идея Аркана произросла из фото гламурных романтических пикников. Это уже штампованный сюжет Инстаграмма: влюбленная парочка с корзинкой, под ногами – кровельная жесть, в двух шагах – край пропасти, в полувздохе – восторг и ужас возможности полета над Городом.
Тема крыш все ярче начинает звучать в нашей колоде. Выбраться через чердачное окно к распахнутому прозрачному небу значит подняться над обыденным.
За последние тридцать лет и мир и Город сильно изменились. В нашей юности было немало памятных побегов с друзьями и любимыми наверх, а знатоки проходов на лучшие крыши становились важными людьми в любой компании.
Самыми ценными были походы в башни. Большинство из них стояли в 80-е заброшенными, и только птицы обитали в них. Помню шелест крыльев над головой в Башне у Пяти углов и в Башне Вячеслава Иванова на Таврической, страшную грязь и сжимающую горло тоску, спутницу встреч с руинами былого великолепия, люди ли это или дома.
Судьба этих башен сложилась счастливо, ныне они благоустроены и в частных руках. На смену романтикам 80-х и руфологам-фотографам 90-х пришли люди бизнеса, которые монетизировали доступ к востребованным видовым точкам, и теперь многие крыши стали общедоступными. И платными. «Романтическое свидание на крыше» теперь почти must have в корзинке покупок гостя Города.
Наш Аркан, надеемся, хранит в себе оба эти впечатления – юношеский экстрим пробраться в недоступный другим эксклюзивный уголок и взрослую возможность купить себе кусочек комфортного восторга. Архетип романтики питерских крыш.
На лучшие из крыш не водят экскурсии. Туда можно попасть лишь благодаря дружбе с жильцами. Кэти довелось побывать на крыше дома Кейбеля, известного как Башня Рапунцель (Большая Зеленина, 33) и увидеть Город так, как его видят герои нашей Двойки Чашек.
Доходный дом Альберта Юльевича Кейбеля – одна из жемчужин петербургского модерна. Его владелец был личностью незаурядной. Баснословный богач, почетный гражданин Северной Пальмиры, купец первой гильдии и ювелирных дел мастер проживал с семьей «в доме, который построил сам», эклектичный облик которого полон гармонии и уюта.
Кэти пишет: «Двойка Кубков у нас про любовь. Взаимная, счастливая любовь или хотя бы симпатия, весна, небо, равновесие, романтика. С персонажами на этот раз я не знакома, но, они, похоже, страшенные романтики. Мы выползали на эту крышу через маленькое слуховое окно – и они, думаю, тоже; а ведь протащили с собой культовые чашечки и термос, и чаёчек попивают, сидя на коньке крыши. И всё у них тут хорошо. Время года тут весна, но такая приятная, поздняя весна, когда уже можно просто в свитере или в джинсовой курточке».
Первый шелест перьев
На Тузе «Таро Петербурга» изображено парящее в вихрях пурги огромное перо, как аватар Божественной правды, на фоне здания Пушкинского дома. Оно спускается, будто ища руку человека, которому дано начертать только истинные и точные слова.
В следующем Аркане стихия Воздуха находит две такие руки. Тема парности приходит здесь в колоду как безмолвное прояснение отношений, с легким дыханием ранней зимы, с тихим скрипом перьев.
Вспомнилось, как Левин и Китти в «Анне Карениной» объяснились в любви. Когда робость и трепет перехватили горло, они начали чертить мелом по зеленому сукну заглавные буквы слов и схватывали на лету смысл только им понятных фраз. Буквы сложились в самые важные слова любви, понимания, клятвы и обещания счастья.
Потом мы с Кэти навспоминали еще много других игр, когда пишут на бумажках в 2-3-4 руки, но версия с прояснением чувств вела нас вперед и осталась главной.
…Питерский декабрь за окном. Теплый тающий снег. Наши герои, возможно, готы, а в окно виден дом Розенштейна-Белогруда с реверансом архитектора в сторону неоготики. Большая удача, что мы вспомнили это окно и загорелись идеей локации Аркана именно тут, а Кэти перед отрисовкой пустили в закрытое антикафе обновить в памяти интерьер любимого зала с эркером и городской пейзаж за окном.
Дом с башнями был построен в начале 1910-х годов, памятник архитектуры и доминанта центра Петроградки, архитектурная и культурная. В 1915 году тут жил писатель Леонид Андреев, предположительно в том же году в доме открылся один из первых кинотеатров в России. Здесь давал свои спектакли театр «Эксперимент», а с 1996 года разместилась Русская антреприза имени Андрея Миронова. Дед великого актера приобрел купчую на часть этого здания в аккурат перед сметшей весь старый мир Революцией.
Кэти пишет: «Двойка Мечей – это про мир, равновесие, компромисс, честность. Дело происходит в бирюзовом зале пространства Кокон на площади Льва Толстого. Там из окна как раз виден любимый дом с башнями – по Егорушкиной, это одна из башен, на которых держится город.*
Ребята на карте нашли свой компромисс в разных смыслах и ведут диалог в переписке. А еще на эту карту перенесся ловец снов от Эльмы Лакштери как воплощение стихии Воздуха. Кстати, сегодня ночью, возвращаясь из Леса, я нашла на помойке ящик древних профессиональных акварельных красок. Бирюзовая красочка оттуда, теперь таких не делают. Так что город лично поучаствовал в этой карте, подогнав мне винтажный и очень полезный артефакт».
Круговорот добра
Действие нашей Двойки Монет происходит на площади в центре Петропавловской крепости, в виду Монетного двора, основанного еще в 1724 году Петром I. Это одно из старейших предприятий Города, поныне действующее и режимное. Уже почти 300 лет тут чеканят монеты, ордена и медали. Здесь работали выдающиеся медальеры, инженеры и изобретатели. В середине XVIII в. здесь была основана Лаборатория разделения благородных металлов, которая сыграла существенную роль в развитии отечественной химии и металлургии драгоценных металлов: золота, серебра, платины, палладия. На территории предприятия есть музей.
Место локации Аркана было выбрано сразу, но первоначальный сюжет был иным: две монетки взлетали в воздух. Игра на троих (ты, я и Судьба): «пан» или «пропал», «орел» или «решка». Спасибо Екатерине Ворошиловой за идею шляпы, благодеяния и легкости отношения к деньгам; эта идея победила и была воплощена.
Кэти пишет: «Двойка Пентаклей – это обычно точка балансирования, неустойчивого равновесия, сведения концов с концами в том случае, когда они сходятся. Уличный музыкант много не зарабатывает, но никогда совсем не пропадает, как-то выкручивается; и заодно гармонизирует мир.
У нас это шляпа музыканта около Монетного двора в Петропавловской крепости, и двое ребят, кидающих в шляпу первые монетки. Сам музыкант тоже рядом, за кадром, это только мы его не видим. Время года – осень, из аллеи нанесло листьев. Кто-то рассыпал крошки, воробей их внимательно подбирает – жизнь даёт всем, кто в движении, но понемногу».
Тройки «Таро Петербурга» – в работе.
-------------------------------------------
В цикле повестей Александры Егорушкиной «Настоящая принцесса» (тетралогия в жанре фэнтези) есть сквозной мотив о Гильдии хранителей Петербурга. Когда случается беда и Городу угрожает погибель, хранитель должен обойти семь башен по кругу, читая стихотворное заклинание. В маршрут входят Дом Розенштейна, Цифирная башня во дворе Аптеки Пеля, Кунсткамера, Башня у Пяти углов, башня здания Думы на Невском, Исаакиевский и Петропавловский соборы.