Между волком и собакой в сумерках
Ольна Лемберг
Каждая колода карт Таро, в своей символике (если не в дизайне) следующая одному из четырех классических канонов (Висконти-Сфорца, Марсель, Уэйт или Кроули) всегда содержит в себе некий небольшой бестиарий. А XVIII Аркан, карта Луны – самая «зоо-насыщенная» из всех двадцати двух Старших Арканов.
Пейзаж этой карты традиционно показывает нам пустошь, дикую местность, заброшенную территорию, где высятся две постройки– башни, пирамиды, руины Древних, обелиски, дольмены… Обычно изображен водоем – колодец/болото/пруд/изгиб бухты, где обитает краб/рак. А от водоема по пустоши вьется тропка между постройками, и с обеих сторон ее охраняют еще двое животных, принадлежащие к семейству псовых.
Впервые они появляются на Аркане Луны в Марсельском Таро, в XVII в. (рис. 1). Сохранились версии этой колоды работы различных печатников, и потому окраска зверей может быть разной. Но всегда левый зверь и правый зверь покрашены неодинаково. Да и графически они очевидно различаются. Потому принято считать, что это собака и волк (а кто на Марсельской Луне волк, а кто пес – тут мнения есть разные).
То же различие показывают и даже подчеркивают и более распространенные сейчас колоды рубежа XIX-XX веков, например, Луна РайдерУэйта или Луна Папюса (рис. 2, 3). На этих картах видно, что у одного зверя острые стоячие уши, вольно свисающий пушистый хвост – это, очевидно, волк. Уши висят, а хвост задран крючком или бубликом – конечно, это собака. Дальнейшие дизайнерские старания эту разницу усугубляют (рис. 4; здесь представлены для наглядности три современные версии карт, реально их намного больше). На этих картах уже волка с собакой никак не спутать.
Как всякий элемент графики любого Аркана в Таро (тарологи именуют это глифами), эти лунные звери несут на себе огромную символическую нагрузку.
Самый поверхностный слой толкования: Луна – время ночное или сумеречное, глухая полночь или самый темный час перед рассветом, как раз тот момент, когда «собаки от волка не отличить». И путник, которого темнота и неверный лунный свет застали на пустоши, на плохо различимой тропе в топкой местности, должен на всякий случай опасаться встреченного зверя, не терять бдительности. Но с другой стороны, волк несет в себе очевидную угрозу, а собака может вывести скитальца к жилью. Потому что волк дик и страшен, а собака приручена и одомашнена. С такой точки зрения, выпавшая карта призывает внимательнее вглядываться в сумрак, в какой бы сфере человеческой жизни он ни сгустился.
Это значение расширяется на любые отношения человека. Пара собака-волк часто толкуется как «ложные друзья», которые на самом деле «тайные враги» – выглядят как верные псы, а на самом деле «волки позорные». В лунном свете, в неясной ситуации взаимоотношений у человека и его окружения в «собаке» может проснуться исконная дикость: ты ее доверчиво и дружелюбно гладишь, а она вдруг укусит. И наоборот, очевидный враг – волк – может оказаться носителем благородства, присущего сильному вольному зверю, особенно если он сыт. Но карта советует лучше вообще не доверять никому, напоминает о исконной дикой природе любых псовых; а также и о возможной двойственности природы человеческой, о том, что тонок налет культуры и воспитания-«приручения», а под ним всегда скрывается звериное начало: «человек человеку – волк».
Более глубокое изучение карты открывает еще один смысловой слой. Поскольку эти звери зоологически близкородственны между собой, а по способу существования в природе противоположны, этот факт порождает огромное поле противопоставлений. Собака – друг человека, а волк, как ни корми, все в лес смотрит. Важно: на карте Луны (что редкость для Старших Арканов) нет человеческой фигуры. Потому на каком-то уровне толкования можно считать, что все изображенное находится и происходит у человека внутри. Луна в толковательных значениях – не только ночь и сумеречное время суток, это сумерки человеческой души, помрачение трезвого ума, опьянение, сон, визионерский транс, состояние, когда властвуют подсознательные образы и процессы. Человек потерялся в своих грезах и иллюзиях. И тогда собака может означать осознаваемую, привычную, прирученную часть человеческой психики, послушную командам разума. А волк – «дикую», стихийную сторону человеческой натуры, звериные инстинкты, животные страсти. Луна ставит обе стороны в ситуацию, когда каждый зверь видит в зеркале Луны другую, изнаночную сторону своей натуры. «Волк и собака – две стороны человеческой души, волк и собака близки друг другу, почти одинаковы, но вместе с тем друг другу противоположны. Собака – эмблема смирения, ибо она свою волю совершенно уничижает перед волей человека. Волк – эмблема активной борьбы, непримиримой и гордой… Соединенные вместе, они враждуют друг с другом, ненавидят друг друга и страдают»[1]. И потому оба зверя в тоске воют на Луну, что нарисовано на любой версии этой карты. Человеческая душа, сбившая с пути в сумраке XVIII Аркана, страдает и томится.
Еще более мистично и страшно описывает этот знаменитый оккультист Папюс в «Цыганском Таро»: «вхождение духа в материю является столь великим падением, что все сговариваются, чтобы увеличить его. Подневольные духи (пес), дикие лярвы (волк)… вот кто подстерегает душу…»[2].
Современный таролог-исследователь Хайо Банцхаф напоминает, что оба зверя символизируют (поскольку в ситуации лунного Аркана здравый смысл вообще крепко спит) инстинктивную часть нашей сущности, но пес – это безопасные, полезные, помогающие инстинкты, а волк – опасные и угрожающие[3]. По крайней мере, собакой мы можем управлять, волк же неукротим и сам может подчинить нас, вызывая страх.
От первоначальной волчьей сути, скрытой внутри любой собаки, никуда не деться. В попытке «приручить» дикого зверя, унифицировать противоположность двух сторон природы, создаются все новые варианты Аркана. Есть версии карты, где отличить собаку от волка затруднительно. Изображают и просто двух собак (рис. 5), и двух псов со спины, сидящих на цепи и в ошейниках (рис. 6), и волка вместе с собакой типа немецкой овчарки (рис. 7). Но тут возникает еще одна довольно опасная тема – беглая и одичавшая «бывшая» собака гораздо страшнее обычного волка, она уже вспомнила свою исконную дикую природу и еще не забыла жизнь при человеке, а потому его не боится. (Известно, что стаи бродячих собак, образованные вторым-третьим поколением выброшенных на улицу домашних зверей – сущий бич крупных городов, особенно лесопарков, промзон и заброшенных территорий.) В таком случае карта предостерегает от потакания любым инстинктам, призывает к настороженности – мелькнувшая в сумерках четверолапая зубастая тень всегда опасна.
Луна к тому же традиционно считается «женской» и ведьмовской картой. Полная Луна, Селена, Диана-Охотница, владеет свирепыми псами, которые слушаются – но только ее. И темную ипостась Луны – Гекату – сопровождают на ночных перекрестках черные собаки. Вроде бы Гекатины псы – не волки, а хозяйские твари, но горе тому, кто станет их жертвой, о чем предупреждают нас самые древние мифы.
Сумерки – это зона между светом и тьмой, между явью и марью, даже между жизнью и смертью. И в нашем Аркане обычно максимально проявлена тема теневой области, рубежа между мирами, страж которого – адский пес Цербер, что страшнее любого волка. А также в Таро очень популярен образ шакала (или шакалоголового человека) Анубиса, особенно в колодах «египетской» линии (рис. 8, 9; опять же подчеркивая двойственность, шакалов изображают белыми и черными, «полнолунными » и «новолунными», хотя в природе шакал цвета грязи). Шакал в природной роли – некая «средняя» тварь между волком и собакой. Но пожиратель падали, обитающий между пустыней и окраинными городскими помойками, одновременно могучий бог, проводник между 
миром живых и мертвых.(Интересно, что святой Христофор-псоглавец тоже служил у брода через некую реку – символ рубежа меж мирами; по сути, христианский святой выполняет ту же «работу», что египетский бог. На самой известной иконе в Кремле Ростова Великого (рис. 10) Христофор и выглядит как близкий родственник Анубиса. А нимб святого на этой иконе развернут так, что Христофор как бы задрал морду и воет – конечно, на Луну).
Многочисленных оборотней, вервольфов-волколаков, пришедших из языческих времен в культуру нью-эйджа, тоже, естественно, приютил XVIII Аркан (рис. 11). По поверьям, именно в лунном свете такие персонажи только и способны обернуться из человека в зверя и обратно.
Интересен обратный эффект, взгляд, направленный из зеркала в реальность. Карта Луны, выпавшая в раскладе на любую тему, лишает ситуацию определенности, заставляет человека сомневаться в следующем шаге, делает все непредсказуемым. Весьма противоречивы практические результаты попыток гибридизации волков и собак для служебных целей, а таковые попытки время от времени предпринимаются кинологами разных стран. Белый Клык, описанный Джеком Лондоном, был помесью хаски и полярного волка, этот зверь в романе обладал истинно собачей преданностью хозяину и истинно волчьей хваткой в столкновении с его врагами. А вот реальные волкособы пока что кинологических надежд не оправдывают. У метисов собак и волков то проявляется волчья настороженность при контакте с человеком, оборачивающаяся трусостью; то немотивированная агрессия, затрудняющая дрессировку и выработку служебных свойств. По крайней мере, современная популяция пермских волкособов и московских шакалаек (согласно открытым источникам) весьма невелика, а эксперименты по разведению ведутся с осторожностью. Породные линии таких псов крайне неустойчивы, общие результаты сомнительны. Как и будет с любым действием, затеваемым в свете хозяйки XVIII Аркана.
[1] Шмаков В. Великие Арканы Таро. М., 2007.
[2] Папюс. Абсолютный ключ к оккультной науке. М., 2014.
[3] Банцхаф Х. Таро и путешествие героя. М., 2002.
----------------------------------------------------
Бестиарий антитез: сб. статей / Сост. Ольга Довгий, Алиса Львова. - Тула: Аквариус, 2019