Алексей Лобанов,
Гранд-мастер Таро
Известно, что Высокое Возрождение очень много внимания уделяло вопросам этики, образования и нравственности. Доказательством можно считать не только колоды Монтеньи и Минкиате, поэмы Данте и Петрарки, но и фрески Рафаэля в Ватиканском Дворце.
Художественные работы подобного масштаба были обязаны содержать в себе идеологическую составляющую. Рассмотрим знаменитую Станца делла Сеньятура — комнату подписи — места официального утверждения папских указов, четыре стены которой оформлены молодым Рафаэлем в ключе духовной деятельности человека того времени. Четыре стены — четыре темы: «Диспута» - богословие, «Афинская школа» - философия, «Парнас» - поэтика, и редко обсуждаемая, но крайне интересная нам сейчас сторона, которую историки и искусствоведы называют «Правосудие». Попробуем увидеть в аллегориях знакомые знаки. Слева от окна - изображение императора Юстиниана с кодексом гражданских законов, а справа изображение папы Григория IX со сводом церковных правил. IV и V арканы — олицетворение власти светской и духовной. Над проемом — фреска с тремя женскими фигурами Силой, Мудростью и Умеренностью. А в чем же Правосудие?
Нужно обратиться к античности. К Аристотелю и Платону. Вон они изображены на соседней стене в центре «Афинской школы». По Платону добродетели были разными для разных слоев его идеального общества. Высшим качеством правителей была Мудрость, воинов — Мужество, простого народа-производителя благ — Соблюдение меры. Все вместе они создавали Добродетель государства — Справедливость. Для эпохи Ренессанса акценты чуть сместились, но мы видим их новые аллегории.
Аристотель развил и уточнил смыслы добродетелей в своей «Этике» как золотую середину проявлений человеческих качеств.
«Главные добродетели персонифицированы в виде трех женщин на фоне буколического пейзажа и божественных амуров. Мудрость показана держащей зеркало и имеющей два лица: одно - юное, смотрящее в зеркало, другое – старое и бородатое - в отражении. Изображение зеркала не случайно, так как считается, что именно мудрость помогает нам ясно видеть истину. Охраняет Мудрость амур Надежды с пылающим факелом.
Умеренность представлена в виде женской фигуры, держащей в руках вожжи – символ своей добродетели и охраняемой амуром Веры, указывающим на небо правой рукой.
Сила облачена в женский образ, держащий в руках ветвь дуба, а на коленях - атрибут собственной добродетели – льва. Она закаляет его. Драпировка ног её очень близка к драпировке ног "Моисея" Микеланджело. Охраняет Силу амур Благотворительности...»
Как много знакомого и неожиданного в символике, не правда ли? А для тех читателей, в чьих коллекциях есть не только Райдер Уэйт, но и итальянские колоды, многие карты становятся понятнее и содержательнее.
Стоит вспомнить, что во второй десятке Старших Арканов на фигуре номер 14 пересекаются несколько этических смыслов. Платонические добродетели мы увидели выше.
Некоторые комментаторы, следуя Освальду Вирту, подчеркивают, что Умеренностью заканчивается вторая семерица арканов, связанная с Душой (О.Вирт «Таро магов», г.III).
Но можно вспомнить, что в числе Старших Арканов есть всего три карты с ангельскими фигурами, сюжеты которых иллюстрируют Гегелевскую диалектику. Действительно, Влюбленные, особенно в решении Артура Уэйта, отражает единство и борьбу противоположностей, Страшный Суд есть отрицание отрицания, а Умеренность напоминает о переходе количества в качество. И пусть в обыденной практике мы не поднимаемся до таких глубин философской мысли, в структуре Арканов они различимы.
Стоит упомянуть о добродетелях христианских. Вера, Надежда, Любовь и породившая их Мудрость. Семнадцатый, четырнадцатый и шестой арканы под присмотром Верховной Жрицы. За фигурой Умеренности возникает умирающая последней Надежда, пережившая неожиданную трансформацию Смерти, и стремящаяся искусственно возродить, наполнить живой водой естества из золотой чаши духа серебряную форму души, очищенную ХIII Арканом, алхимически восстановить гармонию прошлых идеалов.
Если ей это удается, ситуация будет длиться долго, иначе ... Умеренность оборачивается не-Умеренностью, Аристотелева добродетель перестаёт быть таковой, а там и «Здравствуй, Пятнадцатый Аркан! Изыди, Сатана!».