Александр Гулый
Россия, г. Москва
В течение многих лет
Александр Гулый развивает тему
расследований с помощью карт Таро.
Исторические тайны, нераскрытые
преступления...
Вооружившись Таро, Александр Гулый распутывает громкие криминальные дела в своей постоянной рубрике на страницах журнала «Хроники Таро» и в книге «ТАРО УГРО. Следствие по картам», выпущенной издательством «Силуэт».
Мы живем на блаженном острове невежества
среди черных морей бесконечности, которые нам
едва ли суждено переплыть.
Зов Ктулху», 1926
Самым странным и зловещим звуком на нашей планете можно назвать загадочный Bloop (в переводе с английского – «Вой, Рев»). Это низкочастотный звук, иногда доносящийся из океанских глубин. Кто или что его издает? Ученые выдвигают разные версии. Согласно одной из них, Bloop имеет животное происхождение, и это поистине страшно. Ведь размеры этого существа должны превышать размеры синего кита в несколько раз…
Координаты места, откуда предположительно несколько раз доносился Bloop, странным образом совпадают с координатами легендарного подводного города Р’льех. Этот город известен многим современникам не меньше, чем Атлантида. Р’льех – часть вселенной бесчисленных компьютерных игр, книг, фильмов, созданных по мотивам произведений Говарда Филлипса Лавкрафта, загадочного «мастера сверхъестественного ужаса». В отличие от Атлантиды, Р’льех – не в полной мере мертвый город. В нем спит и дожидается своего часа кошмарный и беспощадный бог Ктулху. Однажды звезды примут определенное положение, и он явит себя нам во всей мощи ярости и разрушения…
Художественный мир Лавкрафта впитан культурой, как губкой. Он проник в ее поры, стал частью истории, традиции, моды. Так, например, книга «Некрономикон», упомянутая в одноименном произведении Говарда Филлипса, «материализовалась» и в 1970-х годах была опубликована как в твердой, так и в мягкой обложке. Многие путают ее с реальными средневековыми магическими гримуарами. Вселенная Лавкрафта, населенная пугающими творениями, живущая вопреки физическим законам, завораживает и вызывает ощущение реалистичности. Все дело в художественном таланте Лавкрафта или в чем-то другом?..
Среди исследователей и мистиков не утихают споры о том, почему скромный редактор из Провиденса, называвший себя атеистом, создал оригинальный, но при этом весьма живой и правдоподобный Космологический Миф, где иерархически складно выстроился масштабный пантеон богов, полубогов и чудовищ, сущность и внешность которых невозможно помыслить. «Во тьме, возможно, таятся разумные сущности вне пределов всякого разумения. Это не ведьмы и колдуны, не призраки или гоблины, пугавшие когда-то примитивную цивилизацию, но сущности бесконечно более могущественные» («Тень из бездны пространства»).
Вселенная, полная хаоса, ночных кошмаров и мучительной неизвестности являет себя в пугающей системности. И ключи, открывающие врата инфернального, выглядят подозрительно «аутентичными». Заклинания и ритуалы, которые проводят герои произведений, вольно или невольно становясь проводниками зла или, напротив, спасителями человечества, закрывшими врата между мирами, весьма детализированы и в них чувствуется верность Традиции. В своей статье «Лавкрафт и оккультизм» известная американская писательница фантастических ужасов Мэри Сан-Джованни отмечает: «Хотя некоторые детали реальной оккультной практики, как современной, так и традиционной, часто искажаются в работах Лавкрафта, многое из того, что автор включал в свои произведения, удивительным образом достаточно близко, чтобы заставить настоящих практиков задуматься». Практики задумывались об этом не раз. Уже в конце прошлого века несколько организаций в духе «Нью Эйдж» приняли образы Лавкрафта в свои ритуалы и на полном серьезе использовали их.
Так кем был этот человек, названный потомками «отцом ужаса»? Сумасшедшим? Выдумщиком? Оккультистом? В чем секрет его гения и где источник его вдохновения? Попытаемся разобраться в этом с картами Таро в руках. К слову сказать, в сообществе мантиков «прижилась» и прекрасно работает в руках многочисленных мастеров колода «Некрономикон», созданная на основе мифологии произведений Лавкрафта: это ли не свидетельство того, что Вселенная писателя – достаточно целостная и живая? Но настолько ли она живая, что где-то под водой Ктулху издает загадочный звук Bloop?
Исследуем, кстати, этот звук по картам Таро. Возьмем классическую английскую колоду Уэйта – Смит, чтобы «магия черного очарования» колоды «Некрономикон» не рождала лишних для нас смыслов и ассоциаций. Звук проходит по Арканам, лишенным персонификации, не наводящим на мысли о неком чудовищном, гигантском существе, обитающем в глубинах. Источник звука отразился в Восьмерке Посохов: это «звук от движения». Движения чего-то материального по Императрице. Возможно, под эти карты подойдет версия о блуждающих айсбергах или о явлениях, связанных с процессами в океанском дне. Косвенно это подтверждает и выпавший Мир: эти процессы носят глобальный характер. Впрочем, Двойка Посохов, которая легла на стол вместе с Миром, оставляет окно предположений для «темных романтиков». Карта приглашает взглянуть на нашу планету и подумать о том, что да, в этой земле и в этих водах происходят процессы, которые еще не до конца осмыслены людьми. Есть и такое предположение, что Земля наша связана с иными Мирами. Не оттуда ли доносится зловещий и таинственный Блуп ?
Прежде чем отправляться с картами Таро в далекие миры, ослепляющие светом звезд и страхом неизведанного, совершим путешествие в ту точку, где встретились писатель и его художественные образы. Герои Лавкрафта постигают Тайну Вселенной в самом разном возрасте, при разных обстоятельствах и в разных состояниях. Например, сознание героя рассказа «Полярис» «затягивается» в Иномирье после долгого наблюдения за ночным небом: «В северном окне моей палаты жутким светом горит Полярная звезда. Она сияет там в долгие часы адской черноты. И осенью года, когда ветры с севера завывают и клянут все на свете, и рдеющие кроны деревьев перешептываются друг с другом на болоте в короткие утренние часы под рогатым убывающим месяцем. Я сижу у створки окна и смотрю на звезду...». У самого Лавкрафта могло быть все иначе. Возможно, правы те, кто считают его творчество выдумкой, литературным трудом, лишенным «особых оснований». Что же говорят карты?
В поисках первоистоков мифологии Лавкрафта мы находим опорную точку в Шестерке Кубков, на которую колода предлагает нам обратить внимание. Эта карта призывает нас совершить погружение в детство писателя, которое, надо признать, прошло в довольно странной атмосфере. Когда Говарду Филлипсу было три года, его отец попал в лечебницу для душевнобольных, а спустя пять лет, в 1898 году, скончался. Мать писателя, по сути, разделила участь супруга: из-за глубокой депрессии она попала в ту же самую лечебницу в 1919 году и через два года умерла.
Невольно вспоминается характеристика, которой награждал Лавкрафт служителей тайных культов: «Все они оказались людьми смешанной крови, чрезвычайно низкого умственного развития, да еще и с психическими отклонениями» («Зов Ктулху»). Могли ли какие-то оккультные взгляды писателя сформироваться в «странной» семье? Выпавшая Королева Посохов отвечает «скорее нет». Несмотря на жизненное фиаско родителей, детство Говарда было «упорядоченным» и «правильным». Ребенок рос не слишком позитивным, «закрытым», но отнюдь не психически больным. Внутренний мир писателя характеризуют Четверка Пентаклей, Умеренность и Тройка Мечей, что, как нам кажется, снимает версию о «безумном характере его творчества». Лавкрафт – в основном пентаклевый тип: этой мастью он проходит сквозь расклады.
Говард не остался без призора: мы знаем от исследователей, что его воспитанием активно занимались родственники, особенно его дед. Уиппл Ван Бюрен Филлипс – персонаж весьма занимательный. Не случайно последователи Лавкрафта сделали его героем биографического рассказа, «объясняющего» художественные мотивы «отца ужасов». В рассказе Августа Дерлета, первого издателя произведений Говарда Филлипса Лавкрафта и его друга, Лавкрафту (выступающему под именем Уорд Филлипс) достается от деда в наследство артефакт, лампа. «Лампа аль-Хазреда» повествует о том, как магический предмет стал для Лавкрафта «источником блаженства и ужаса». Волшебная лампа проецировала картины далеких и таинственных миров, поражающие воображение: «Мир, развернувшийся перед ним в свете лампы, был миром великой и непостижимой тайны. Ничего подобного он до сих пор не видел, ни о чем подобном не читал и даже не грезил во сне».
Владел ли дед писателя на самом деле подобной лампой? Передал ли он ее внуку? Заметим, что Уиппл Ван Бюрен Филлипс был «непростым дедом». Он был успешным в делах, заявил о себе как талантливый изобретатель и коллекционер книг. Маленький Говард имел в распоряжении самую большую библиотеку в Провиденсе. Возможно, Уиппл имел некоторое отношение и к оккультным практикам: на вопрос об этом выпадают Маг и Колесница. Исследователи пишут, что дед Говарда рассказывал внуку мрачные, таинственные и захватывающие истории, которые могли сформировать мистическое мироощущение. Как бы то ни было, артефактов и тайных знаний Уиппл Ван Бюрен Филлипс внуку не оставил. Семерка Кубков на вопрос об оккультном наследии говорит, что от деда писателю достались лишь фантазии.
А вот версия о снах как источнике Знания, которую выдвигают некоторые исследователи, получает по картам свое подтверждение. Сны Лавкрафта проходят по Страшному Суду как значимые послания свыше. Ему приходила информация, которая пугала его (Девятка Мечей) и которую он не мог, возможно, в полной мере осмыслить (Паж Пентаклей). Зато он оказался способен раскрыть свои ощущения в творчестве (Туз Кубков). Мотив сна – один из ведущих в творчестве маэстро ужасов. Он проработал целую систему персонажей разных историй, имеющих доступ в Страну Снов, некое Запределье, доступное только сновидцам. Вероятнее всего, он причислял к таким людям и себя.
Любопытно, что Страшный Суд ложится и на вопрос о том, «насколько миф Лавкрафта является придуманным, авторским». Похоже, что ужасающие неведомые пространства и их обитатели возникали в голове писателя не фантазийно, а скорее благодаря визионерской практике. Они рождались в Аркане медитации и уединенных размышлений, а также снов – в Четверке Мечей. Творческие процессы писателя проходят по Отшельнику, что очень любопытно в контексте ожидаемых в таких случаях Кубков. Мастер не столько «творил», сколько думал и исследовал, искал; возможно, пытался систематизировать свои ощущения и видения, придать им некую художественную форму.
Можно предположить, что Лавкрафт мог искать тех, кто обладал целостным Знанием. Писателя часто представляют затворником, подобным его Ктулху. Не случайно в комиксах его рисуют с щупальцами и другими атрибутами культового лафкрафтовского божества, плененного океанскими глубинами. И действительно, бывали в жизни писателя периоды, когда он годами буквально сидел дома, в Восьмерке Мечей. Однако часто упускают и тот факт, что Говард Филлипс имел обширную сеть контактов. Утверждают, что его переписка с коллегами, многие из которых были писателями-мистиками, – самая крупная авторская переписка в мире. Предполагают и связь супруги Лавкрафта Сони Грин с такими известными оккультистами, как Алистер Кроули. Разложим карты… Да, они подтверждают, что фонарь писателя-Отшельника был направлен в сторону оккультных сообществ того времени. Которые, по Двойке Кубков и вновь выпавшей Шестерке Кубков, видимо, шли с ним на контакт.
Проследим по Арканам Таро взаимодействие Лавкрафта с оккультистами. Судя по всему, Говард Филлипс не успел занять в их среде высокое место. Видно, что он приблизился к некой Иерархической структуре, Учению (Иерофант) и даже мог считать себя некоторое время последователем (Паж Посохов). Однако, оставаясь в неустойчивости своего статуса (Двойка Пентаклей) и, возможно, являясь наблюдателем или неофитом самых низких ступеней посвящения, Лавкрафт вошел с оккультистами в идеологический конфликт (Семерка Посохов) и покинул их ряды, порвал связь с ними (Восьмерка Кубков, Смерть). Участвовал ли он в ритуалах? Судя по выпавшему на этот вопрос триплету (Луна, Звезда, Мир), – да. Но, видимо, они вызвали у него скепсис или отторжение (Паж Мечей и Страшный Суд).
Предположим в качестве гипотезы, что Лавкрафт более серьезно и негативно отнесся к тем действиям и целям, которые встретил у оккультистов. То, что для них было прежде всего возможностью близости (Тройка Кубков), чувством своего круга, торжеством, обрядом (Четверка Посохов), писателю показалось Опасным (Башня). Проблему писатель увидел в Луне. За этим Арканом могли стоять магические действия, которые, по мнению Лавкрафта, имели далеко идущие и неприятные последствия (Справедливость, Повешенный).
Можно истолковать карты и иначе – как идеологический спор, неприятие концептуальных моментов. Как бы то ни было, есть основания полагать, что оккультизм в произведениях писателя – не только плод его энциклопедичности и воображения, но имеет корни в реальных практиках. Жрица и Отшельник поддерживают теорию, высказанную Д. Хармсом и Джоном У. Гонсе в книге «Файлы Некрономикона: Истина, лежащая в основе легенды Лавкрафта». Писатель мог в своих произведениях сознательно искажать ритуалы и заклинания, чтобы защитить непосвященных от невольного участия в очень опасных обрядах.
Итак, визионер Лавкрафт, видимо, разошелся с оккультистами во взглядах. Следующий интересный вопрос: насколько его особое видение Иных цивилизаций, миров и их обитателей соответствует тому, что существует во Вселенной? Где точка художественного искажения, если она есть? Карты Таро подтверждают главное: да, другие цивилизации во Вселенной существуют (Влюбленные на вопрос – существуют ли?). Этот Аркан, как заметил уже автор статьи, выпадает как сигнификатор представителей инопланетных цивилизаций. Подробнее об этом говорилось в статье «Тайная миссия Аполлона», опубликованной в журнале «Хроники Таро» и посвященной американской программе освоения Луны.
Важно и то, что степень опасности этих цивилизаций для людей карты Таро высвечивают как высокую (Рыцарь Мечей, Девятка Мечей, Смерть). Что прочувствовал Лавкрафт об этих цивилизациях? Паж Мечей говорит: скрытую угрозу. Похоже, что интуитивное, сновидческое знание, пришедшее, как мы уже выяснили к писателю свыше, как и его опасения, заслуживает внимания. Карты еще раз подчеркивают: Лавкрафт не буквально воспроизвел Мироустройство Вселенной. Он художественно отразил свои попытки его осмыслить (Паж Пентаклей, Туз Кубков). Впрочем, этим и подкупает, и пугает ткань повествования его произведений. В них Неведомое не стремится окончательно принять Форму. Как Паж Мечей, оно находится где-то сзади нас, готовое коварно напасть так, что мы не видим, как выглядит наша страшная гибель.
Если сравнивать то важное об Иных Цивилизациях, что отражено в Арканах Таро, можно вычислить и точку искажения. «Древние и Боги», а точнее, те Неведомые, кого Лавкрафт чувствовал, не имея возможности постичь в полной мере, проходят по выпавшей паре «Луна и Дьявол». А на вопрос о том, в чем именно ошибся Лавкрафт, трактуя их природу, снова выпала Луна. Место Луны в концепции писателя заняла Башня. Предположим, что для Лавкрафта Темный Мир казался более Проявленной и Прямой угрозой, тогда как это Нечто на самом деле может выступать в скрытом, хотя и не менее опасном качестве.
Соответствует ли Нечто классическим представлениям мистиков? Выпадает Восьмерка Посохов, по которой в начале нашего расследования прошел загадочный океанский звук Bloop… Восемь посохов на карте Таро Уэйта – Смит похожи на летящие метеоры или звуки, на пучки света, тени умерших звезд… Эта карта наводит на размышления о том, что мы бесконечно далеки от Превосходящих наше понимание Сил и Существ. Мы лишь ловим отблески и отзвуки этого Нечто, но не способны его постичь в полной мере. И в этом смысле, как искатели, мы все невольно разделяем судьбу Говарда Филлипса Лавкрафта.