Хроники Таро

Ольна Лемберг

Россия, г. Москва
Гранд-мастер Таро, писатель,
переводчик, преподаватель и практик
эзотерических дисциплин

О Луне я могу писать бесконечно – это мой любимый Аркан, несмотря на всю его непростоту и неоднозначность. Больше всего меня когда-то заворожила – и продолжает удерживать в этом состоянии – зеркальность всего, что есть на карте: две постройки, скрывающие в себе страшные и (или) удивительные таинства; сама луна в небе и вода под небом – два зеркала, отражающие друг друга и создающие бесконечный зеркальный коридор; два зверя по обе стороны от топкой тропы…

В Московском Таро, которое я разрабатываю уже много лет^[1], акцент схожести-обратности, например, сделан именно на зданиях: Дом Правительства, известный в русской культуре как «Дом на набережной»^[2], и Храм Христа-Спасителя^[3] в реальной Москве действительно стоят точно напротив друг друга, и оба сооружения в московском и вообще российском сознании несут на себе очень непростую память и символику.

Но сейчас речь не об этом. Не о сооружениях и не о чудовище-раке, выползающем на берег из лунного водоема, не о самой Луне, равнодушно или загадочно сияющей над пустошью… Но о двух зверях по обе стороны топкой тропки, по двум берегам водоема, о волке и собаке – ибо этим персонажам, на мой взгляд, уделяется недостаточное внимание.

По моей просьбе молодая художница Анастасия Лебешева нарисовала еще одну версию XVIII Аркана в двух вариантах, и внимания заслуживают, на мой взгляд, оба Персонажи на эту карту пришли разными путями, из очень разных времен и стран, из разных мифологий. Пришли и встали друг напротив друга, так что и не понять, кто чье отражение. Эти двое при всей разности – словно братья-близнецы, а мелкие отличия только подчеркивают их удивительную схожесть. Так и должно быть на картинке этого Аркана – два животных очень близки, как волк и собака в природе, но в чем-то совершенно противоположны.

Несколько лет назад весной я посетила Ростов Великий, когда в тамошнем Кремле проходила замечательная выставка русских икон. В частности, там я впервые увидела ростовое изображение святого Христофора в редко встречающемся в его иконографии образе псоглавца. По мнению историков христианства, изображать Христофора с песьей головой – чисто православная «фишка». Согласно общепринятому житию, Христофор – «образцовый» мученик римских времен, имя это получил в святом крещении, причем есть ответвление сюжета – дескать, кинокефалом^[4] наш герой был от рождения, происходил из племени, где все были такие. Человеческий же облик обрел именно Божьим чудом. А далее все как водится: обратился к истинной вере, проповедовал, чудотворил, за что и претерпел… Другой сюжет, гораздо более интересный для темы нашего Аркана, связывает имя святого с таким эпизодом: богатырь (а жития описывают святого как мужчину большой телесной силы и крепости) служил у брода через некую реку переносчиком путников с берега на берег. И однажды взялся переправить младенца, но посередине потока ощутил себя так, будто не малого ребенка несет на плечах, но весь мир. Младенец же разъяснил, что не мир несет будущий святой, но Того, кто этот мир создал, т. е. самого Господа Христа, отчего и стал наш переправщик зваться Христофором – «несущим Христа». Зафиксируем тут два момента: реку с двумя берегами и весомость его ноши. А что до зверо-человеческого облика, то, по еще одному преданию, будущий святой был очень хорош собой и уже в христианский период своей биографии вымолил себе собачью голову вместо человечьей, чтобы не вводить в грешные мечты окрестных дев и жен, и молитва его была услышана.

И вот стояла я в Ростове перед иконой и смотрела на святого кинокефала: собачью морду иконописец XII века изобразил в профиль, а нимб фронтально. И казалось мне, что не нимб это, а круглая золотистая луна южных стран и персонаж, задрав голову, воет на нее, как того требует его звериная половина. И мнилось – а при Луне и в настроении этого Аркана чего только не привидится! – что где-то я уже такого или очень похожего псоглавца видела, чем-то знаком он мне.

При мне в той поездке была колода Кроули. И вот, конечно, знакомый силуэт я обнаружила на карте Луны. Проход между Башнями охраняли двое Анубисов, у ног каждого было по шакалу, а в руках – по кресту-анху.

Вообще египетские мотивы популярны в изобразительных рядах Таро, потому Анубисов или просто шакалов часто рисуют на XVIII Аркане, и это естественно: Луна – это карта о границах мира реальности и мира иллюзий, о пределах сознания и власти подсознательного царства живых и мертвых. Сама луна и звери под лунным небом на ней могут быть черными и белыми, новолунными и полнолунными; дикая пустынная тварь в близком зоологическом родстве и с домашней собакой, и с вольным волком; как бы хищник-охотник, а не брезгует падалью; живет вроде бы в пустыне, но держится поближе к городским помойкам – по всему, зверь очень «промежуточный».

Неудивительно, что в мифологии Древнего Египта с его развитым и сложным культом почитания мертвых и сам образ шакала, и его способ существования в природе были переосмыслены, и Анубис стал могучим богом. А особые отношения шакала с мертвой плотью сделали его покровителем заупокойных ритуалов и погребальных технологий, облегчающих переход души за пределы здешнего бытия, проводником душ в лучшие миры.

Классическая иконография Анубиса изображает его как в виде реального остроухого зверя, так и мужчиной в царском одеянии с шакальей-собачьей головой.

И вот тут мы видим удивительное внешнее сходство наших двух персонажей. Оба собакоголовы – чуткий нос, острые уши, ловящие ночные шорохи, настороженный взгляд; оба с посохами, поскольку они своего рода проводники; у того и другого в руках символы своей религии, и в обоих случаях это кресты – у Христофора христианский символ Распятия, крест смерти и воскрешения, а у Анубиса крест-анх, знак вечной жизни души и бессмертия. Каждый из крестов символизирует своего рода ключ к вечной жизни в посмертии и защиту высших сил, и схожесть этих знаков замечена давно. Копты, например, используют именно анх как символ своей христианской церкви.

Схожи и ролевые функции, «род занятий» двух священных кинокефалов. Христофор служил переносчиком путников через реку, река же – один из базовых символов границы между мирами, между жизнью и смертью; этот образ известен во многих мировых мифологиях. Египетские некрополи обычно располагались на нежилом, другом, берегу Нила, отведенном египтянами под царство мертвых, под владения шакала. Так что оба – проводники на ту сторону, помощники при переходе через Реку. Анубиса часто изображали с весами, с помощью которых определяется не столько вес, сколько весомость поступков и самой души, пришедшей на посмертный суд. Христофор испытывает на себе весомость Того, кто создал этот мир и тот, и бог в образе младенца оказывается весьма тяжелым. Тема тяжести, истинного веса и значимости органично входит в оба образа кинокефалов. Так что христианский святой и египетский бог – не только внешне как братья, но и «коллеги».

Что же, так тому и быть. Оба по праву могут заменить традиционных волков-собак на XVIII Аркане.

Два животных из семейства псовых на карте Луны обычно трактуются как ложные друзья, которые на деле тайные враги, как фигуры конфликта между прирученной, цивилизованной, дневной частью человеческой натуры и психики, и инстинктивной, темной, звериной ее стороной.

А наши герои могут только особо подчеркнуть эту двойственность: оба носят звериную голову на человеческом теле. Так что в этой вариации Аркана они содержат в себе иной смысл: они не враги ищущему и не друзья. Они, в полном соответствии с самой природой Аркана, – зеркала (как зеркало – сама Луна, таинственно отражающая сияние дневного светила). Именно они и покажут всякому, что в нем – стихийное, темное звериное начало, а что – человеческое. Оба они помогут перебраться через Реку, умереть, достичь райских садов или блаженных полей и воскреснуть в высшем мире; у каждого для того есть животворящий символ. Так что они – проводники и своего рода помощники. Не друзья и не враги, а просто работа у них такая…

За спиной Анубиса, естественно, пирамида, за спиной Христофора – православный храм. Всякий храм – портал между земным миром и миром Иным. Не стоит гадать, в какой стране, в каких краях на этой карте мы встречаем этих псоглавцев-проводников: в стране грез, в краях подсознательного, куда заводят нас поиски истинной сути нашей, и суть эта – двояка.

Один вариант, нарисованный Анастасией Лебешевой, подчеркивает смысловое родство Анубиса и Христофора: две песьи головы, одна с нимбом, вторая в традиционном платке фараонов, венчают одно тело, пересекающее пограничную Реку. Вторая карта заостряет внимание на зеркальной схожести персонажей, которые, как всё на Аркане, отражают друг друга и того, в чьих руках карта. И, по сути, неважно, кто тут персонаж языческой мифологии, а кто – христианской. Выбирайте, кто вам ближе: в свете Луны все тропы одинаково опасны и неверны, но одинаково манят и завлекают, так что без проводника не обойтись.

Мне представляется, что такая версия XVIII Аркана уточняет и обогащает традиционные его смыслы, значения и толкования. Хотя, конечно, в неверном сиянии ночного светила каждому может примерещиться что угодно.

^[1] и надеюсь все же в обозримом будущем явить эту колоду в свет; художник колоды Наталия Голей.
^[2] Дом на набережной (официальное название – Дом Правительства; также известен как Первый Дом Советов, Дом ЦИК и СНК СССР) – жилой комплекс 1931 года постройки на Берсеневской набережной Москвы-реки (ул. Серафимовича, 2). Известен как место жительства советской элиты, пострадавшей в ходе сталинских репрессий. – Прим. ред.
^[3] Храм Христа Спасителя (ул. Волхонка, 15) был построен в память о победе в Отечественной войне 1812 года; строился с 1837 года, освящен в 1883. В 1931 году в ходе «сталинской реконструкции Москвы» был разрушен. Восстановлен в 1994-1999 годы в прежнем виде с использованием современных технологий и материалов. Ныне – главный Кафедральный собор Русской православной церкви. – Прим. ред.
^[4] Кинокефалы, киноцефалы – зооморфные персонажи разных культур, имеющие человеческое тело и голову собаки, волка, шакала или гиены. – Прим. автора.